Новости

Из воспоминаний Петрусевой Надежды Петровны, уроженки деревни Колесники Хиславичского района.

«…Когда немцы отступали, по пути лишь грабили наши дома, но не жгли. Боев у нас не было. Отступали через Большие Хутора. Русские солдаты чуть ли не следом вошли. Отец взялся их сопровождать, чтобы догнать тех, кто увёз немудрой скарб деревенских жителей. Не было их неделю. Явился с конём. Шея у коня была разбита, но мы его выходили, потом пригодился в хозяйстве. Отец рассказывал, что получил этот подарок от военных за то, что помог задержать тех полицаев. Вспоминал, как взял на мушку немца в окопе, но выстрелить не смог. Сказал, что не знал как…»

Из воспоминаний Семеновой Ольги Ивановны уроженки деревни Малое Микшино Хиславичского района.

«По распоряжению немецких властей, при их отходе, была организована реквизиция сельхозпродуктов и домашней скотины у местного населения. Мама повела телку в Хиславичи. Разве мы могли знать о положении дел на фронте? Нас трое детей остались дома. А уже через несколько часов деревню наводнили отступавшие фашисты.

В нашей хате устроили штабное заседание. Все это время мы втроём сидели в углу, старались не дышать. Чужая речь, чужая военная форма… А когда все закончилось, один из военных стал осматривать дом. Вытащил нас на свет божий. На русском спросил, где наша мамка. Услышал ответ, бросил: «Не дойдёт она, там уже русские». Немец достал из нагрудного кармана фотографию, с которой смотрели трое детишек… «Мамка ваша живая вернётся, а вот я своих вряд ли увижу…»

Действительно, мама скоро вернулась. Телку где-то в лозняке оставила. Мы узнали, что в Хиславичах правда русские, а фашисты отступают. Подтверждением тому стали залпы «Катюши» в нашу сторону. Добрый немец велел уходить.

Несколько дней сидели в окопе, который мой дядька заранее приготовил, укрепил, замаскировал.

Фашисты, уходя, сожгли Малое Микшино, Пустошь, окраину Большого Микшино.

Сгорело все дотла.  И сейчас стоит перед глазами обгорелая овечка с разорванным животом, из которого видны малые ягнята.
Дым, копоть, слезы – не смыть их осеннему дождю. Без жилья, но живые встречали мы освободителей.  Через пару дней нашлась и наша телка, единственное наше движимое имущество».