Новости

О первых днях Великой Отечественной войны.

Из воспоминаний Антоненкова Алексея Сергеевича, уроженца деревни Красная Площадь Хиславичского района, участника Великой Отечественной войны.  

    
«Выпускные экзамены шли к концу. Мы, деревенские ребята, все чаще теперь задумывались о своём будущем.  Многие из нас уже знали совершенно определённо, кем стать. …. И вот, когда мы, сдав последний экзамен и собравшись через несколько дней в школе, чтобы получить аттестаты, толпились в коридоре, шумно делясь своими воспоминаниями, кто-то из ребят принёс эту страшную весть: «Война…»
Мы тогда не знали, не могли себе представить, что это такое – война. Да и верили в её начало как-то смутно. Все казалось, что она, если действительно началась, пройдёт где-нибудь стороной. Но когда мы, мальчишки, только что получившие аттестаты зрелости, были мобилизованы на рытье противотанковых рвов, сперва в Белоруссии, у деревни Парадино, а затем у деревни Прудки Починковского района, поняли, что произошло что-то страшное. Ну, а когда мы проводили своих отцов на войну, сомнений ни у кого не осталось: война началась…
Отец сидел на бревне возле хаты, уронив голову в шершавые ладони.
- Ну, вот, сынок, ты остаёшься в доме за старшего, – сказал он мне, когда я вернулся из-под Парадино. – Помогай во всем матери. Тяжело вам будет. Всем тяжело: война.
При каждом слове отца мать всхлипывала и причитала….
Седьмого июля 1941 года наши отцы, мобилизованные на войну, ушли из своих смей, оставив дома детей, жён. Ушёл воевать и мой отец.
Мы проводили его до Хиславичей. Здесь, в старом хиславичском парке, мать и я распрощались с ним …
Стояла сенокосная пора. Вся наша деревня Красная площадь вышла на луга с косами: колхоз продолжал жить мирной жизнью, мирными заботами. О войне напоминали лишь редкие отзвуки артканонады, заметное опустение деревни, да повестки, приходящие в дома наших односельчан из райвоенкомата.
Восьмого июля молодёжь деревни отправили на рытье противотанковых рвов вдоль речки Хмары, что протекает в Починковским районе, начиная от деревни Хицовка и дальше, вдоль соснового леса к деревне Прудки. В этом лесу стояли наши тяжёлые танки. Затем они куда-то ушли, а на их месте расположилась артиллерийская часть с длинноствольными дивизионными пушками.
… Линия фронта проходила, как нам казалось, где-то далеко на западе, но она была, видимо, уже ближе, чем мы думали. Каждый день над нашими головами пролетали вражеские бомбардировщики в направлении Смоленска. Отсюда хорошо было видно, как немецкие самолёты бомбили аэродром «Энгельгардтовский». Сбросив свой смертоносный груз, они на бреющем полёте возвращались, проносясь со свистом над нами в синем, прозрачном небе, обрушивали иногда на нас свинцовый дождь. А следом за ними устремлялись наши «ястребки».
На пятый день работы на «окопах» я получил повестку их военкомата. … Такую же повестку получили и многие другие наши ребята.
Сбор был в нашей Хиславичской средней школе. Мы, вчерашние выпускники. не думали, что придётся нам встретиться всем вместе так скоро. Ещё мальчишки, мы будто бы повзрослели, стали серьёзными.   
Часть ребят отправили на восток в тот же день, а оставшихся, прибывших из разных деревень, задержали ещё на день. Вечером 13 июля мы вышли в сторону посылка Зарево.
Мы шли за отцами…»

Из воспоминаний Семеновой Ольги Ивановны уроженки деревни малое Микшино Хиславичского района.

«На четвёртый день после объявления войны, отец получил повестку. Помню, он приехал домой с работы, собрался и поехал на призывной пункт в Хиславичи. Отец был членом ВКП(б) и понимал, что и ему, и нам предстоят трудные испытания.
Через неделю после начала войны наши деревни были забиты отступающими солдатами, правда, они говорили, что идут на отдых. Но было ясно, положение на фронте трудное. Гнали через деревню коров, овец, свиней из Белоруссии, пытаясь спасти общественный скот. Вскоре были предупреждены все   семьи членов партии о необходимости эвакуироваться. Но мы остались на месте, и с приходом   немцев сразу же попали   в список неблагонадёжных. У нас забрали скот, птицу, тёплую одежду. Маму гоняли на всякие работы, мы – я, сестра и маленький брат, оставались одни. Как-то узнали, что готовится расстрел семей коммунистов, дома не ночевали, а если и оставались, то ложились спать одетыми. Однажды в поле приезжали полицаи с немцами и спрашивали маму, но никто нас не выдал».

Из воспоминаний Сидоренковой Лидии Федоровны, уроженки деревни Понарь Хиславичского района.

«За неделю до начала войны в нашей местности были проведены учения – манёвры. Кто их организовал, мы не знали.  В первые дни войны в нашу деревню со всего района стали прибывать подводы с гражданским населением, и под руководством военных прибывшие люди стали копать траншеи на протяжении многих километров. В лесах копали противотанковые ямы. До наступления немцев траншеи и ямы были выкопаны вплоть до Шумячского района. До сих пор в лесах остались от них следы. Похоже, кто-то непродуманно отдал приказ делать оборонительные сооружения в наших лесных деревнях. Но немцы боялись лесных краёв, и наступление пошло по большаку Мстиславль-Хиславичи, оттуда и вёлся обстрел с дальнобойных орудий по лесам.
Впервые немцев мы увидели в конце июля 1941 года.  С большака немецкая разведка в количестве 12 человек на велосипедах переправилась через плотину Вихрянского шлюзового гидросооружения и последовала через нашу деревню вглубь района. (До войны на реке Сож, в деревне Вихряны был построен шлюз для прохождения барж, перевозивших фосфориты из Клюкинских шахт до города Кричева)».